В Воронеж привезли картины знаменитого художника эпохи оттепели и его дочери

Платоновский фестиваль представил выставочный проект «Вещество существования». В экспозиции в Выставочном зале на Кирова можно посмотреть картины знаменитого художника периода оттепели Павла Никонова и его дочери Виктории. Их работы очень разные: у него размышления о людях труда, жизни в деревне и библейские темы, у нее — приглушенные абстракции о чувстве одиночества.

Павел Фёдорович из тех художников, про которых говорят — «живая легенда». Его творческая карьера началась в конце 50-х. Дипломная картина Никонова «Октябрь» (1956) уже привлекла к себе внимание, а одну из его первых работ приобрел Александр Дейнека. Павел Фёдорович был представителем так называемого «сурового стиля», для которого характерна лаконичная палитра и воспевание человека труда. Но его творчество быстро вышло за рамки этого направления. Картины Павла Никонова отличает лиризм и проникновение в природу человека, психологизм.

У воронежцев была возможность познакомиться с Павлом Никоновым лично — 91-летний художник приехал на открытие выставки. Он рассказал, что для экспозиции «Вещество существования» отобрал картины, созданные в основном за последнее десятилетие. Кстати, некоторые из этих работ были представлены в прошлом году на выставке «Никоновы» в Третьяковской галерее, где помимо живописи Павла Фёдоровича в экспозицию вошли произведения его брата Михаила Никонова и дочери Виктории Никоновой.

В темах, которые интересуют Павла Никонова, в его изобразительном языке можно найти пересечения с произведениями Андрея Платонова. Художник отметил, что и другая экспозиция Платоновского фестиваля «Бубновый валет. Эманации измов» очень созвучна форуму искусств.

— Встреча с Платоновым — это встреча с целой эпохой, — сказал Павел Фёдорович. — И началась она, когда возник «Бубновый валет». Это начало пересмотра всей нашей культуры, не только живописи, но и литературы. Ещё в этот период начинается и кино, причем сразу с невероятного всплеска, появляются шедевры. Когда мне предложили участвовать в фестивале, я подумал — как это все соответствует. Тем более я узнал, что будет показана живопись «Бубнового валета». Я был на открытии этой выставки, она меня потрясла тем, что мы все увидели невероятный праздник, роскошную, красочную живопись, наполненное оптимизмом искусство. Но вы знаете, когда оно к нам пришло и вернулось? Официально в 80-е годы, когда мы смогли на стенах Третьяковки увидеть эти холсты, до этого их прятали от нас. Тут надо отдать должное музейным работникам, которые все это сохранили. Это все результат страшно глубокой и внутренней борьбы, в которой мы постоянно находились в эти десятилетия. Она не могла не сказаться на творчестве. Вернуться к такому оптимизму, к такому невероятному цветовому обилию, который создавал «Бубновый валет», и повторить это — уже невозможно. И сейчас перед художниками стоят серьезные задачи, мы не можем не реагировать на то, что видим вокруг, поэтому наше искусство другое. Что бы мы не делали, сейчас мы возвращаемся к позиции передвижничества, когда художник отвечает в том числе и за общегражданское состояние нашего сегодняшнего бытия.

Павел Никонов говорит, что чувство внутренней свободы для художника — самое ценное, когда в том числе становится все равно на критику. «Но это надо дожить до моих лет, наверное, — шутит Павел Фёдорович. — Когда тебе 90 лет, ты уже все пережил. Тебя и ругали, и денег не платили… Это все прошло. Самое счастливое время, когда ты свободен и можешь работать».

Что такое критика, причем от первых лиц государства, Павел Никонов испытал на себе. Одна из его самых известных картин «Геологи» в 1962 году участвовала в выставке к 30-летию МОСХа в Манеже. Полотно художника возмутило Хрущева. После этого Никонов оказался на несколько лет в «черном списке». Что именно вызвало негодование главы СССР, остается только догадываться. Картина Никонова, рассказывая о будничных делах геологов (на переднем плане один из них, например, перематывает портянки), кажется близкой к библейским сюжетам и колориту фресок. Сам художник говорит, что во время ее создания думал о работах Джотто.

— Я попал за границу, когда мне исполнилось 85 лет, и увидел вживую Джотто и других художников. Но какой смысл уже? Я не смог уже применить это в своих работах. Когда я писал своих «Геологов», я думал о Джотто. Но я смотрел только репродукции. А репродукции и оригинал — это небо и земля. Это невозможно сравнивать. Когда я увидел Джотто, понял, что мне этих «Геологов» надо иначе было писать, но уже все, время ушло.

Павел Никонов вспомнил и еще один случай, связанный с неприятием его работ. На заказ он писал картину «Смольный — штаб Октября», где изображен Ленин (1966). Но заказчик, не глядя, решил, что это формализм, и отказался. Художник признался, что его это расстроило, хотя и не надолго. Потом картину забрали в Русский музей в Петербурге.

В середине 1970-х Павел Никонов начал новую в своем творчестве «крестьянскую» тему. С этого периода он часто живет и работает в деревне Алексино Калязинского района, хотя сам коренной москвич. На выставке «Вещество существования» представлена картина, на которой изображена Калязинская колокольня, взмывающая из воды.

Павел Никонов говорит, что очень рад, что в Воронеж приехали не только его картины, но и произведения Виктории Никоновой. К сожалению, художница рано ушла из жизни. Ее не стало в 2008 году в возрасте 40 лет. Павел Никонов говорит, что его дочь с самого детства проявляла незаурядные способности. Его уже в детских рисунках впечатляла «невероятная глубина и острота ее видения». Некоторые свои работы он создал под впечатлением от ее детских рисунков, например, натюрморт с бананами, который представлен на выставке в Воронеже.

— Она продолжала развиваться, кончила Суриковский институт, — продолжает Павел Никонов. — Но школа, в той форме, в какой сейчас она существует, ей была чужда. Школа у нас жесткая. Художник, чтобы стать художником, должен ее преодолеть. Виктория развивалась совершенно самостоятельно. Хотя профессиональная среда знала ее хорошо, ее не выставляли. Она работала очень скрытно и замкнуто. Главной ее психологической и профессиональной чертой было одиночество. Она была очень одинока и в жизни, и в контактах со всеми, и в своем изобразительном языке. Мы не найдем аналогов. Надо постоять перед ее холстом, чтобы почувствовать это одиночество. Сейчас самое ценное чувство, которое человек может приобрести — это одиночество. Человек отдыхает там, где он один, где он может ни с кем не вступать в контакт, наблюдать, видеть жизнь, переживать ее по-своему. Вот где настоящий отдых — и психологический, и, конечно, профессиональный. И она искала такие моменты.

В произведениях Виктории Никоновой нет людей, за исключением автопортретов. Ее картины бесплотные, чем-то напоминающие ротковскую живопись, но при этом в них есть напряжение. Изображая простые почти абстрактные предметы, она выстраивает тонкий сложный колорит, благодаря которому каждая картина «не отпускает», ее хочется рассматривать.

Виктория Никонова всегда стояла особняком, не примыкала к каким-либо течениям. Она сумела преодолеть влияние творчества своего отца и найти свой путь в искусстве, но как и Павел Федорович, она была служителем живописи. Как говорит Павел Никонов, чтобы найти себя в творчестве, нужно не просто работать, а быть фанатиком в деле художника».

Выставка «Вещество существования» продлится до 27 июня. Вход свободный. В период фестиваля Выставочный зал на Кирова, 8 работает ежедневно с 10:00 до 19:00. С 21 июня — по обычному графику.

Фото: Андрей Парфенов, Ольга Гнездилова