Одним из участников завершившегося Платоновского фестиваля стал выдающийся художник-мультипликатор, режиссёр и сценарист Юрий Норштейн. Бесплатная встреча с автором мультфильмов «Ёжик в тумане», «Сказка сказок», «Лиса и заяц» и других прошла в книжном клубе «Петровский» 14 июня. Творческий вечер Юрия Норштейна был посвящён книге «Снег на траве», где собраны его лекции по искусству мультипликации. Встреча с Юрием Борисовичем продлилась больше двух часов. Художник делился своими воспоминаниями о детстве, рассказывал об источниках вдохновения, о процессе создания своих знаменитых мультфильмов. Корреспондент
« Умбра Медиа» собрала цитаты Юрия Норштейна.
Об Андрее Платонове
– Поскольку я в Воронеже в связи с Платоновским фестивалем, я хочу сказать несколько слов об Андрее Платонове. Я впервые держал в руках его книгу, по-моему, в 63-году. Друг, с которым мы учились в художественной школе, подарил мне книгу его рассказов. Это был сборник рассказов: «Фро», «Июльская гроза», «Мама» и других. Когда я попал на строчки этого автора, создавшего свою, ни на кого не похожу литературу в контексте мировой литературы, я понял, что это явление несравненное. Познакомившись с творчеством Платонова, первое время я сыпал его цитатами направо и налево. Язык Платонова таков, что трудно было не поддаться его влиянию.
Прочитав «Июльскую грозу», я долгое время ходил под сильным впечатлением и даже спустя много лет я думал о фильме по этому несравненному рассказу, который в себе сочетает и сказочность, и повествование, и реальность, и событийность. Всё там переплавилось. И он для меня как камертон, я очень часто к нему возвращаюсь. Платонов остается в твоём внимании, сознании, ты возвращаешься к нему по разным поводам, и причинам. Время показало, что это абсолютно выдающееся явление.
О книге «Снег на траве»
Юрий Норшетй рассказал, что не пользуется компьютером, а пишет всегда чернилами и пером, либо авторучкой.
– Книга «Снег на траве» писалась много лет, она была издана 11 лет назад. Началось всё с того, что я преподавал на высших режиссерских курсах. Огромное количество лекций были записаны на диктофон, а затем переписывались, и таким образом собралась огромная папка. Затем эскизы, рисунки, раскадровка фильмов. Тогда я не думал, что это всё составляет историю. Когда начал всё записывать вместе, стал вспоминать детали.
В книге помимо эскизов, рисунков, раскадровок, лекции о связи искусства и мультипликации Юрий Норштейн пишет и о своём детстве, о доме в Марьиной Роще в Москве, где он вырос. Художник говорит, что детские его воспоминания очень повлияли на его мультфильмы. На встрече Юрий Борисович зачитал собравшимся очень трогательные фрагменты из книги о своём детстве, о любимом доме, о дворе, где он часто проводил время.
– Если бы не моя малая родина Марьина Роща, то не было бы того, о чем творить, — сказал Норштейн. – Марьина Роща и территория двора открыла пространство для творчества. Старый живой дом в Роще кряхтел, вздыхал, и потом он именно таким будет показан в фильме «Сказка сказок».
О заставке «Спокойной ночи малыши»
– Взялись мы за заставку «Спокойной ночи малыши» (вышла на экраны в 1999 году), где я был режиссёром-мультипликатором. Её мало кто помнит сейчас, она просуществовала полгода всего. Идея программы была абсолютно гуманистическая. Я уверен, что вкус воспитывается. Мне хотелось, чтобы в передаче не только музыка с колокольчиком была. Мы ещё сделали одну минуту, где должна была звучать любая камерная музыка, которую могут воспринимать дети: и Шуман, и Шостакович, и Чайковский. Дети же смотрят, впитывают. Мне казалось, если в течение недели будут такие музыкальные фрагментики, где ещё и подписано, какая композиция играет, то дети будут всё это впитывать и задавать вопросы, что заставит мам и пап в учебники залезть. И вот когда заставка вышла, первым делом там отрезали эту минуту с музыкой. А через некоторое время мне был звонок и было сказано: «Дети плохо спят, боятся заставки. Письма от зрителей такие пошли». Потом я показывал заставку в разных странах и ни разу не слышал, чтобы дети в ужасе сбегали от экранов.
О «Ёжике в тумане»
Как говорит Юрий Норштейн: «А теперь разоблачение». Специально для участников встречи режиссёр-мультипликатор показал уникальные видеозаписи о том, как создавался знаменитый «Ёжик в тумане», из чего складывалась «конструкция Ёжика», как аниматоры добивались эффекта тумана, как передавали движение плывущей улитки.
– Мы делали специальную схему для съемки ёжика. Снимали его на фоне воды у реки, а потом графически обрабатывали. Нам нужно было идеально точно все кадры построить, чтобы потом, когда мы сняли воду, могли ими воспользоваться, — рассказал Юрий Норштейн.
Юрий Борисович рассказал, что ему очень повезло с оператором Александром Жуковским, с которым они вместе работали над «Ёжиком в тумане». Художник говорит, что они понимали друг друга с полуслова, хотя со стороны их разговор мог выглядеть странно.
– Александр Борисович мог мне сказать: «Брось портянку». Это значило, что нужен ещё один слой целлюлозной бумаги. Или он говорил: «Вот это уже фенечка!». У нас был свой словарь. Никто не мог понять, о чём мы говорим, — рассказывает Норштейн. – Жуковский был удивительным явлением. Я ему мог сказать: «Помнишь натюрморт Шардена? Вот нужно такое же тональное соотношение». И он понимал, что мне нужно.
Популярность мультфильма «Ёжик в тумане», как говорит художник, для него была полной неожиданностью.
– Я понимаю, почему с «Ёжиком» такая история получилась. Хотя ни я, ни Жуковский, ни Франческа (Франческа Ярбусова – художник-постановщик, супруга Юрия Норштейна) ничего похожего не предполагали. Сначала к «Ёжику» достаточно спокойно отнеслись. А потом он стал набирать темпы и уже превратился в нечто такое, что я даже однажды сказал в сердцах: «Я его пристрелю!». Он действительно закрывает всё. При этом все говорят: он же был назван лучшим фильмом в мультипликации. Да, но перед этим дважды лучшим фильмом назывался «Сказка сказок». Когда в Токио по опросам «Ёжик» занял первое место, на втором была «Сказка сказок». Как сказал один философ: «На вашем месте я бы спал спокойно». Но этого у меня не происходит. Очень неспокойно сплю.
О «Сказке сказок»
Юрий Норштейн считает мультфильм «Сказка сказок» одной из своих самых значимых работ. История создания главного героя мультфильма Волчка очень необычная.
– Я у своей подруги на стене случайно обнаружил скомканную фотографию котёнка, которая была разглажена. Котёнка вытащил кто-то из воды и сфотографировал. Я долго искал имя фотографа, везде на выступлениях говорил об этом. И нашёлся человек, который знал имя фотографа. Им оказался солдат французского сопротивления. Это всё очень не случайно. И то, что он вытащил котенка и сфотографировал. Эти глаза большую роль сыграли. Именно глаза этого котёнка стали глазами Волчка.
О «Лисе и зайце»
– Сказка уникальна своей простотой и сложна четырёхкратным повтором эпизодов. Главная идея в том, что у страха глаза велики, но меня заинтересовало другое – скитания оскорбленного существа, который жил, жевал свою морковку, пришла хамка Лиса и выгнала его из своего домика. Я не представлял, как сделать этот мультфильм, пока мне в руки не попала книга художницы Татьяны Мавриной «Городецкая живопись» о народном искусстве. И я понял, как делать кино. Мы воспользовались конструкцией, которую нам предлагает народная живопись. Без художественных подсказок не было бы фильма.
На встрече Юрий Норштейн показал иллюстрацию из книги Мавриной, на которой на сиденье стула был нарисован котик. Его образ вдохновил Франческу Ярбусову на создания Зайчика для мультфильма.
– Глаза Зайчика должны были говорить: «За что выгнали? Почему?». Композиционно они должны смотреть на зрителя, — пояснил Юрий Борисович. – Меня интересовал факт рассказа истории в картинках. Экран соединяет зрителей, персонаж смотрит прямо в душу зрителю. Всё предельно просто, но погружаться мы в это должны бесконечно.
Встреча с Юрием Норштейном собрала полный зал поклонников его творчества. Желающих попасть на творческий вечер Юрия Норштейна было так много, что зрителям не хватило свободных мест. Тогда в малом зале книжного клуба была организована видеотрансляция встречи. Вечер завершился чтением Юрия Норштейна «Василия Тёркина» Твардовского. А потом художник ещё долго подписывал книги и открытки.
Добавить комментарий