Со дня рождения известного и талантливого скульптора Веры Мухиной 1 июля исполнилось 130 лет. Мало кому известно, что одна из всемирно признанных художниц три года творила в стенах старого барака в Воронеже. Именно сюда в 30-х годах был сослан муж Веры Игнатьевны – советский врач и создатель скандального гормонального препарата Алексей Замков. Рассказываем о «воронежском периоде» семьи Замкова и Мухиной и знаковых моментах её биографии и творческой деятельности.
Каждый знает Веру Мухину, которая стала знаменитой на весь мир благодаря скульптуре «Рабочий и колхозница». Именно этот памятник монументального искусства и символ советской эпохи мы видим на заставке киностудии «Мосфильм». Она занималась не только скульптурой, но и прикладным творчеством: придумывала узоры для тканей, сервизы и вазы, много экспериментировала со стеклом и фарфором. Начиная с 1940 года, в течение 11-ти лет она стала лауреатом Сталинской премии пять раз. Женщина, которая работала со сталью и камнем, ваявшая брутальные и огромные скульптуры, в душе была нежной и чувственной натурой. Ей пришлось пережить множество трудностей: смерть родителей, болезнь сына, две войны, ссылку, смерть мужа… И всё же ей удалось сохранить в себе доброту, любовь к людям и жизни.
Из Курска в Париж
Жизнь Веры Игнатьевны началась в Риге в 1889 году в семье купца Игнатия Кузьмича, торговавшего хлебом и пенькой. Он имел немало недвижимости в городе. Её дед Кузьма Мухин заработал многомиллионное состояние и на свои средства построил гимназию, больницу и училище. Шутя, сравнивал себя с Козимо Медичи — основателем знаменитой флорентийской династии меценатов. Игнатий женился на дочке немецкого аптекаря Надежде. С детства Вера росла в состоятельной семье, имевшей в своём быту немало роскоши. Но счастливая семейная жизнь оборвалась смертью Надежды от туберкулеза. В неполные два года Вера лишилась матери, а затем, когда ей исполнилось 14, умер и отец.
Веру и её сестру Марию забрал их дядя в Курск. Сирот баловали и ни в чём им не отказывали. Платья им покупали в Москве, с гувернантками девочки путешествовали по Европе и свободно говорили на немецком языке. В Курске Мухины стали законодательницами моды. Когда сёстры решили переехать в Москву для получения образования, об их отъезде даже написали местные газеты.
В Москве Вера Мухина пошла учиться к Константину Юону – мастеру пейзажей и театральных декораций. Поступая в школу Юона, Мухина мечтала стать живописцем. Но, когда учитель дал ей в руки кисти, у Веры возник какой-то душевный барьер и недоумение. Цвет уже не увлекал, ей хотелось «думать в глубину», внимание привлекали объемы и скульптура.
О глине Мухина говорила: «Она рождает не распластанное на плоскости изображение, не обманчивую видимость перспективы, но подлинные объемы, почти плоть. Первое прикосновение к ней скульптора — чудо. Все совершается, как в Библии. Сначала было слово. Замысел. Потом — глина. Из нее вылеплен Адам. А из ребра его, глиняного ребра, — Ева…».
Вера задумалась об обучении в Париже. Но дядя был против. Её отъезду поспособствовал, к сожалению, несчастный случай, случившийся с художницей в Смоленской области в 1912 году на зимних гуляниях. На санках девушка врезалась в дерево на большой скорости, веткой отрезало кончик носа, лицо было сильно повреждено. После операций, сжалившись над сиротой, её отпустили в Париж. Там ей сделали ещё операции, и тогда же началось её обучение у знаменитого скульптора Эмиля Антуана Бурделя.
Война и любовь
Из Парижа Мухина с другими молодыми художниками уехала в Италию, чтобы изучать искусство Возрождения. Заехав в Москву, она планировала вернуться в Париж, но её настигла Первая мировая война. Вера пошла работать медсестрой в госпитале и создала своё первое значительное произведение — скульптурную группу «Пьета» (плач Богоматери над телом Христа) – её называли реквиемом по погибшим.
В это время она знакомится с любовью всей своей жизни – отбывавшим на фронт молодым доктором Алексеем Замковым. Вскоре они поженились, и у них родился сын Всеволод (в четыре года мальчик неудачно упадёт, и у него разовьётся костный туберкулез, Замков сам возьмётся за оперирование сына, что поможет ребёнку выкарабкаться из болезни).
Замков был диагностом, хирургом, терапевтом, урологом, лечил всё – от обычной простуды до редких болезней. Он прекрасно знал лекарственные средства и народную медицину. Работал над книгой о фармакопее, которая была практически закончена, но затерялась во времена Великой Отечественной войны.
Муж Веры Мухиной был не только умным человеком и мастером своего дела, но и настоящим красавцем. Однажды режиссёр Станиславский сказал Алексею: «У вас прекрасная внешность, переходите ко мне в театр». Но Замков был предан только медицине… и своей Верочке. Часто Алексей позировал Вере, был моделью для её будущих творений.
Как пишет в своей книге «В. И. Мухина» историк и писатель Ольга Воронова: «Они жили дружно. Все бывавшие у них в доме говорили, что не слышали в нём ни повышенного голоса, ни раздражённого тона. Ссора или окрик вообще были немыслимы. И дело было не в том, что у них обоих был, как говорила Мухина, «покладистый характер», но в истинном уважении друг к другу».
Они были будто дополнением друг к другу. Различны лишь в мелочах – в облике и манере поведения. Главным, что их объединяло – это страсть… Страсть, с которой они отдавались любимому делу, творческий подход ко всему, за что брались, доброжелательность к людям и желание помогать.
Мухинская «Крестьянка»
После войны и революции Мухина вернулась в искусство. 20-е годы стали очень насыщенными. Вера Игнатьевна посвятила себя монументальной скульптуре, принимала участие в различных выставках и конкурсах, начала преподавать. В это время она создаёт свои известные работы: «Пламя революции», «Юлию», «Ветер». Особое признание получила скульптура «Крестьянка». С созданием этой скульптуры разрешились все творческие сомнения Веры Игнатьевны. Она сама рассказывала, что с этой работой окончательно пришла к понятию обобщенного образа как основы для своего искусства. За это творение она была награждена своей первой премией.
В 1934 году «Крестьянка» попала на экспозицию в Венеции, после чего была продана в музей Триеста, а после Второй мировой войны скульптура попала в Ватикан. Для Третьяковской галереи (первого места хранения «Крестьянки») отлили копию.
И, кажется, что послевоенная жизнь начинает радовать, все налаживается, успех сопровождает семью Мухиной. Но исследования её мужа обратились для них травлей и бедой.
Чудодейственный эликсир и ссылка в Воронеж
В конце 1920-х годов Алексей Замков начинает исследования эндокринной системы. Он работал в Институте экспериментальной биологии и изобрел гормональный препарат «Гравидан», омолаживающий организм и помогавший излечиться от многих болезней. А делал Замков свой эликсир из урины беременных женщин (стоит отметить, что по слухам, именно Замков стал прототипом профессора Преображенского в романе Булгакова «Собачье сердце»). Доктор проводил опыты на животных и даже на самом себе. Чудодейственный препарат опробовали на себе и знаменитости – Молотов, Калинин, Клара Цеткин, Максим Горький. Однако Замкова обвинили в знахарстве и ненаучных методах лечения, в шарлатанстве и противозаконных экспериментах на людях. Мухина, Замков и их сын хотели выехать из Советского Союза, но были задержаны. Алексея Замкова сослали в Воронеж на три года, за ним, не выдержав разлуки, последовала жена.
Из писем к друзьям в Москву мы узнаем, что Вера Мухина с мужем жили недалеко от Воронежского водохранилища в доме № 21 на Первомайской улице, пролегающей на холмах города. Алексей Андреевич и Вера Игнатьевна жили в Воронеже вдвоём, и всё делали сами: она ходила на рынок, стирала бельё, мыла полы; он готовил обед и мыл посуду. К сожалению, дом, где жили доктор и скульптор, не сохранился.
Замков устроился на работу в железнодорожную поликлинику, которая до сих пор находится на проспекте Революции. «Я вошёл в контакт с руководством и партийной организацией завода, — рассказывал он сам. — Я сказал: у вас много уставших, состарившихся. Я берусь их подремонтировать. Я буду чинить вас, а вы — паровозы. Присылайте ко мне с записками. Я занялся особенно с теми, кто готов был встать на инвалидность. Множество людей вернулось на производство». Вере Игнатьевне выделили мастерскую в старом деревянном бараке. Как вспоминает её сын, живя в Воронеже, она работала над крупным проектом памятника Шевченко, предполагаемый для города Харьков. Но проект так и остался неосуществленным.
Всё это время в столице Максим Горький, друг семьи, пытался добиться разрешения вернуться Замкову с женой в Москву. Его старания не прошли даром. Благодаря помощи писателя они смогли досрочно вернуться в Москву в 1932 году. Но не стоит забывать о том, что и жене был обязан Замков этим помилованием. К тому времени Мухина уже успела стать одной из ведущих советских скульпторов и должна была работать именно в Москве. В столице Мухину ждали новые интересные проекты и признание миллионов людей, Замкову же не дали работать. Без своего дела он «задыхался».
«Рабочий и колхозница» и всемирное признание
Всемирная слава пришла к Мухиной в 1937 году. На выставке в Париже ее скульптура «Рабочий и колхозница» произвела настоящий фурор. Работа над скульптурой заняла 3,5 месяца, при этом использовались новейшие технологии, открытые советским металловедом Петром Львовым: на тяжелейший каркас, весивший тонны, навешивали сформованную на деревянных шаблонах оболочку из хромоникелевой стали и сваривали. Чтобы довезти скульптурную группу до Парижа, 25-метровый памятник разрезали на 65 частей и распределили в 28 железнодорожных вагонов. В Польше ящики не прошли в туннель, поэтому скульптура резалась еще. Фотографии статуи печатали все ведущие газеты, её копии повторяли на множестве сувениров.
Большая потеря
Во время Второй мировой войны Мухина с семьей жила в эвакуации – в Свердловске. В 42-м вернулась в Москву. Здесь она из-за инфаркта потеряла любимого мужа. Это случилось в тот самый день, когда Мухиной было присвоено звание заслуженного деятеля искусств. Вера Игнатьевна сама сделала памятник на его могиле.
Выдающийся деятель искусства пережила своего мужа на 11 лет и скончалась 6 октября 1953 года. Одной из последних её работ был памятник Чайковскому перед зданием Московской консерватории. Установили его уже после смерти Мухиной.
На могиле Замкова и Мухиной на Новодевичьем кладбище воздвигнут памятник. На нем выбита надпись со словами врача Замкова: «Я сделал для людей всё, что мог». А под ней слова Веры Игнатьевны: «Я тоже».
Добавить комментарий