В июле у художницы Евгении Ножкиной в Центре Творческих Индустрий «Фабрика» в Москве прошла выставка «Что осталось под водой». Проект рассказывает о затоплении деревень и городов в СССР во время постройки гидроэлектростанций. В экспозиции были представлены гобелены и арт-объекты из эпоксидной смолы, а также документация о затопленных районах. Через искусство Евгения рассказала истории людей, которые были вынуждены покинуть свои дома. «Умбра Медиа» узнала подробности о создании проекта, открытии на «Фабрике» и планах художницы по запуску своего курса.
— Расскажи о выставке на Фабрике, с чего началась её идея?
— Мой дедушка, Ножкин Михаил Максимович, родился и вырос в деревне Яново Красноярского края. Он часто навещал родной край. В 2002 году мне было 16 лет, мы вместе ездили в Красноярскую область, чтобы увидеться с родственниками и посетить дорогие дедушке места. Когда мы были на кладбище, я пошла за ограду вынести мусор и вдруг увидела необозримые водные просторы. Дедушка и родственники рассказали, что на этом месте, где сейчас «Красноярское море» и была их деревня. О переселение деревни жители узнали за несколько недель, успели только вывести домашних животных. А вот вещи свои и чужие пришлось вылавливать уже из «моря» после затопления. Вместе с деревней затопили и кладбище, поэтому когда поплыли гробы, уже из воды никто ничего не брал.
Моя тётя Лариса, которая сейчас живет в Красноярске, в то время была маленькой девочкой. Она помнит, как плавали на пароме через полгода после затопления с Нового Новосёлова до Комы, около трёх часов, приходилось оплывать колокольни церквей, верхушки деревьев, гробы.
На долгое время я забыла эту историю, но пару лет назад на глаза мне попалась книга Валентина Распутина «Прощание с Матёрой», которая входит в школьную программу. Прочитав её уже с взрослой точки зрения человека, живущего в своём доме, где растут мои дети, я была поражена до слёз. Реальность же оказалось еще страшнее.
— Сведения о затоплении деревень и городов для строительства ГЭС в советские годы особо не афишировалась. Насколько сложно тебе было искать информацию?
— Чем больше я читаю, тем больше нахожу. В интернете и не только — сотни свидетельств, документов, журналистских очерков, воспоминаний очевидцев.
Изначально в проекте было 120 страниц А3, но пришлось сократить. Также использованы фото мест затопления, съемки очевидцев переездов и затоплений, в том числе и мои фотографии Красноярской ГЭС и места, где рос мой дедушка. Некоторые документы, с которыми я работала, рассекретили совсем недавно. А еще сейчас есть много сообществ, которые занимаются этими историями.
Каждая область пишет о своей беде, но я не нашла ни одного документа, который суммировал бы все сведения. К примеру: «При строительстве гидроэлектростанций переселили более полумиллиона человек», или «При строительстве ГЭС погибло столько-то рабочих» и т.д. То есть нет никаких общих файлов. Мне хотелось, чтобы люди поняли, что это не какая-то маленькая история отдельного города, а большая и реальная жизнь нашей страны, о которой нельзя было говорить.
В проекте «Что осталось под водой» я смогла рассказать о десяти самых крупных ГЭС в России, однако их больше ста в нашей стране. Жизни людей менялись в кардинальные сроки… Людям выплачивали компенсацию за затопленное имущество, но ее по факту вообще ни на что не хватало. Также есть много историй о том, что люди оставляли все свои вещи, потому что не успевали их вынести. Брали только то, что могли унести на руках. Иногда ломались повозки, иногда все вещи были испорченны ливнем. Это страшно, я пыталась не давать своей эмоциональной оценки, а быть максимально объективной, понимая что без электрификации страны невозможно.
— Как ты работала с темой памяти в визуальной части проекта?
— В визуальной части я хотела отразить боль и память людей. Гобелены сотканы из вещей, которые мне приносили люди. Речь не о переселенцах, а о наших современниках. Для некоторых своих проектов я объявляла сбор вещей, и мне несли одежду, которая для людей была чем-то памятна, хранила воспоминания о каких-то событиях. Когда я режу одежду, то всегда оставляю лейблы, ценники, пуговицы, молнии, булавки и все то, что делает вещь ценной для памяти человека.
— Чем тебе близка работа с тканью?
— Около десяти лет я работала художником-сценографом и художником по костюмам в основном в Доме актера. С помощью костюма, в котором будет артист, нужно показать характер персонажа, рассказать всю его жизнь, его желания, надежды. В сценографии текстиль тоже занимает одно из ведущих мест. Наверное, тогда ткань стала для меня глубже, чем масляные краски и другие художественные материалы. Текстиль — язык, на котором мне удобнее говорить. Ведь один и тот же цвет в шелке или бархате по-разному себя ведет. Одна ткань свет поглощает, другая пропускает, третья отражает. Сочетаний цвета и фактуры просто множество. Плюс каждая ткань имеет свою плотность. При создании скульптуры, что из ткани, что из дерева или другого материала главное: не насиловать материал, а слушать его. Любой художник сначала находит или свою тему или свой материал, мой материал – текстиль.
— Расскажи, чем тебя привлекла эпоксидная смола в качестве материала для создания работ?
— Для меня мила красота ниточки, упавшей на стол, которая складывается в неповторимый рисунок. А эпоксидная смола оказалась самой удобной, чтобы зафиксировать неповторимый миг. Для проекта «Что осталось под водой» она тоже оказалась подходящим материалом. Ювелирная эпоксидная смола своей прозрачностью напоминает воду. А предметы, застывшие в смоле, будто вещи, которые люди не смогли забрать с собой из воды.
— Как прошло открытие выставки?
— Когда я делала описание своего проекта в заявке на выставку в «Фабрике», не знала, насколько эта тема окажется близка зрителям. Большое спасибо директору «Фабрики» Асе Леонидовне Филипповой за то, что она выбрала мой проект. Когда она пришла смотреть мою выставку, при всех журналистах и гостях, сказала с серьезным лицом и интересной театральной паузой: «Евгения, в вашей выставке только один, но большой минус… Она будет идти всего две недели».
На монтаже у меня было много профессиональных помощников. За это большое спасибо куратору Сергею Трощенкову. На мой взгляд, открытие прошло хорошо. На выставку пришло много журналистов, много разных людей, в том числе и коллекционер Пьер Броше, который выделил мои работы. Помимо выставки «Что осталось под водой» на «Фабрике» одновременно было еще три открытия, причем очень достойные, я рада такому соседству.
— Оказалась ли зрителям близка тема затопленных деревень?
— На мой взгляд, тема оказалась близка, потому что многие посетители приходили, чтобы рассказать свои истории и истории родственников. Тяжело выбрать город, который не был затронут затоплениями. Даже если взять Воронеж, у нас тоже для строительства водохранилища затопили часть территории. Раньше на этом месте, оставшемся под водой, жил дедушка моего мужа. Но здесь история не такая драматичная, многих жителей переселили на левый берег.
В Москве, где проходила выставка, довольно много приезжих. Поэтому люди, прочитав текст о своей области, начинали видеть взаимосвязь. Также многие узнавали историю мест, из которых они родом, но ничего ранее о затоплениях не слышали. Третья категория людей, которые приходили, просто проникались и сочувствовали. Они примеряли на себя ситуацию, когда ты можешь остаться без всего. Также многие рассказывали, что им дорого, что они могли бы взять с собой, если бы пришлось прямо сейчас переезжать.
— Планируешь дальше продолжать проект о затоплении городов?
— Мне бы хотелось сделать проект про каждый город, чтобы люди знали свою историю. У меня осталось еще много материалов про затопления, и мне жаль, что не все удалось показать в рамках одной выставки.
Из других ближайших планов — сейчас я начала создавать свои обучающие онлайн-курсы по работе с текстилем. Я провела около 70 разных мастер-классов, ворк-шопов, лекций, и мне хочется поделиться своим опытом. Курсы рассчитаны на разный период по длительности (самый долгий – год). Также я планирую включить в курс интенсив, чтобы в течение одной или двух недель можно было бы творить вместе.
СПРАВКА
Евгения Ножкина (родилась в Воронеже в 1986 году) — один из ярких представителей воронежской художественной сцены. Участвует в художественных проектах по всей стране и за рубежом. Более двадцати персональных выставок в Москве, Санкт – Петербурге, Туле, Казани, Ростове-на-Дону, Воронеже, Липецке и других городах. Участник более тридцати групповых проектов: Московских Международных Биеннале Молодого Искусства, Биеннале Графики; арт-ярмарок SAM FAIR, Cosmoscow; фестивалей «Форма», «Музей для Друзей»; выставки «Живое вещество» в Третьяковской Галерее и других проектов.
Вошла в рейтинг 20-ти российских художников «Надо брать» в 2017 году по мнению Forbes. Отмечена в арт-рейтинге «МНЕ НРАВИТСЯ-2018, 2019, 2020, 2021 г.г.» по мнению издания 49ART; ее произведения вошли в список 25 лучших работ современных художников в 2015 году по версии Aroundart; номинант XI Всероссийского конкурса в области современного искусства «ИННОВАЦИЯ». В 2022 году стала победителем в номинации «Выставка на Фабрике» Центр Творческий Индустрий «Фабрика» с проектом «Что осталось под водой».
Фото: из архива Евгении Ножкиной
Добавить комментарий