Режиссер Юлия Воронцова о работе в итальянском театре и своем первом спектакле в Воронеже

Юлия Воронцова — культуролог, актриса, хореограф и режиссер. Девушка родом из Воронежа. В Италии в Болонском университете Юлия получила степень магистра. Затем как актриса и хореограф она работала в итальянской театральной компании. Сейчас Юлия сотрудничает с воронежским театром «Кот», где недавно она поставила спектакль «Пока мы здесь». Пластическая постановка рассказывает об истории взросления человека, его отношениях с семьей, обществом и самим собой. В интервью «Умбра Медиа» Юлия рассказала, почему решила вернуться из Италии в Воронеж, чем ей интересен физический театр и о режиссерском дебюте.

Про учебу в Италии

— Расскажи о своем пути в театральном искусстве. Что побудило стать режиссером?

— Кажется, еще с детского садика я сама себе придумывала танцевальные постановки. Когда подросла, пошла на бальные танцы. Танцевала я 18 лет и получила разряд КМС. Можно сказать, что мы с моим партнером были очень крутой парой в городе, но он неожиданно решил оставить этот спорт. Для меня это было травмой… В Воронеже я не смогла найти себе партнера подобного уровня, поэтому после первого курса ВГУ, где я училась на факультете ФиПси, перевелась в Москву в РГГУ на факультет культурологии. Продолжила заниматься бальными танцами, но со временем я стала уставать от спорта и подумала, почему бы не уйти в театр, в который меня всегда тянуло.

В Москве во время учебы в университете я стала дополнительно изучать итальянский язык и пытаться пройти на программы обмена. Но что-то не складывалось. На самом деле, я даже рада, что так получилось, потому что смогла выпуститься со всеми ребятами. На следующий учебный год я поступила на магистратуру в Болонский университет на театральные дисциплины. Вот там все стало крутиться вокруг режиссуры.

— Почему выбрала итальянский вуз?

— Меня все больше тянуло в сторону театра и искусства. Я решила попробовать учиться заграницей, чтобы и итальянский язык усовершенствовать, и погрузиться в изучение театрального дела. К тому же не было жесткого отбора в магистратуру Болонского университета. Это тоже стало плюсом в пользу учебы в Италии.
В Болонском университете многое было построено на самообучении. Хоть вообще ничего не сдавай, это будут только твои проблемы: ты не выпустишься, и у тебя не будет той самой корочки. В Италии свободная система выбора сессии. То есть ты можешь выбрать сам, когда тебе будет удобнее сдавать экзамен — сейчас или через год. Для меня это было очень интересным опытом.

— Какая она, жизнь иностранного студента в Италии?

— Первые полгода было тяжело из-за языка. К примеру, ты в первый день приезжаешь, тебе нужно кому-то звонить, о чем-то договариваться, а ты седеешь, пока звонишь. Хотя я и прошла всю грамматику, но говорила все равно с трудом.
Потом нужно было решать вопросы с видом на жительство, квартирой, контрактами с квартирой, разговорами с хозяевами и т.д. Эти бытовые проблемы вызывали даже больший стресс, чем поступление и учеба.

Во время подготовки к экзаменам в какие-то моменты тоже было сложно, особенно когда все книги пишутся на академическом языке, а ты еще на разговорном толком не научился говорить. В общем, я прошла все стандартные этапы адаптации в другой стране: сначала ты в восторге, потом тебе жутко плохо, потому что все не устраивает, позже все снова выравнивается. Иногда все настолько бесило, что на второй год я хотела вернуться домой, просто настолько уставала от нового.

— Чем оказалось обучение в Италии полезным?

— Многие вещи из первого и второго образования сложили гигантскую базу, исходя из которой я мыслю и вижу. Поэтому большой отпечаток отложился от всего: от жизни в Москве, в Болонье, от учебы там и в принципе от итальянской культуры.

— Расскажите подробнее о работе в итальянской театральной компании. Большая ли разница подходов к работе по равнению с российскими театрами?

— Могу поделиться только своим опытом. Я работала именно в театральной компании на протяжении четырех лет. Такой театр устроен по принципу ассоциации. У компании нет определенного здания, ее участники собираются для работы над конкретными постановками и постоянно гастролируют. Мы ездили на гастроли в Париж, в Варшаву.

Честно говоря, в театральной компании было все достаточно простенько. Поэтому мне в какой-то момент перестали нравиться результаты. Меня расстраивало, что обращали мало внимания на актерские, режиссерские техники и прочее. Хотя в компанию регулярно приглашались какие-то мастера, но в целом не было постоянного развития.

Как-то режиссер Антон Адасинский в одном из своих интервью сказал (не дословно), что в России все страдают, поэтому в стране есть театр, а в Европе никто не страдает, поэтому интересного театра там нет. Возможно, это из-за того, что в Италии другой менталитет, они не копают вглубь. На многих итальянских спектаклях мне было скучно. Даже придя в известный драматический театр Милана Пикколо, я не была в восторге. Может быть, надо было считывать другим местом, но моим не считывается (смеется). Для меня это было бессмысленное хождение с места на место с текстом. Все действо на сцене было на уровне какого-то капустника. Однако мои итальянские друзья отмечали, как актеры великолепно прочитывали роли. А мне, честно говоря, хотелось заснуть. Разумеется, я не все видела, и где-то есть свои жемчужинки. Есть ребята, которые занимаются телом, то есть физическим театром, это интересно.

В театре в России подход к материалу, как мне кажется, не такой поверхностный, и мне это ближе. В процессе подготовки спектакля много времени уйдет на то, чтобы посмотреть на пьесу с разных сторон. Мне кажется, в России более насыщенна чувственная культура. Это мне нравится больше.

— Почему решила вернуться в Воронеж?

— Несмотря на всю мою любовь к Италии, я разочаровалась в театральной компании. У меня был кризис, и я два года вообще не занималась театром. Плюс наложились какие-то личные вещи. Я не видела себя строящей семью с итальянцем. И в какой-то момент поняла, что Италию хочу любить на расстоянии. Часть меня все равно останется в этой стране, поэтому мне необходимо туда приезжать, но воспринимать Италию как дом не могу. К решению вернуться я не пришла в одночасье. Переезд занял у меня где-то два года. Я уже работала в театре в России, но периодически уезжала в Италию.

Про первую режиссерскую постановку

— Как ты попала в театр «Кот»?

— В один из моментов этих двухлетних возвращений в Россию я была летом в Воронеже. Мне пришла мысль, что когда я окончательно вернусь, надо здесь что-то делать. Мне нужны были какие-то курсы или школа актерского мастерства, а в Воронеже все было закрыто — летом в театрах обычно отпуск. И только при театре «Кот» нашлось что-то похожее. Я пошла к ним. А через какое-то время ребята позвали меня на ввод в один спектакль на замену актрисе, который ушел из постановки. Позже меня пригласили как хореографа в «Яму» Куприна. Так я и осталась в театре.

— Не пожалела, что вернулась в Воронеж?

— Нет, не пожалела. Очень боюсь, что из-за каких-то внешних обстоятельств останусь где-то вдалеке от родных. Я люблю свой дом, бабушек, наших котов, свой родной город. Поэтому точно скажу, что не пожалела. И с театром не пожалела! Благодаря «Коту» меня уже больше людей знают. Все-таки эмигрировать с концами я бы не хотела. Наверное, если я больше не увижу Италию, то, может, как-то это переживу, но хотя бы буду рядом со своими людьми.

— Недавно ты дебютировала в театре «Кот» в качестве режиссера. Как на твой подход повлияло образование и работа заграницей?

— Учеба и в РГГУ, и в Болонье оказали свое влияние. В Москве я писала диплом по Эйзенштейну про кино про основу монтажа, про основу восприятия зрителя за счет монтажа и т.д. А в Италии я делала диплом по поводу монтажа Эйзенштейна в театре. Они вместе с Мейерхольдом ставили потрясающие вещи и назвали это «Монтаж аttракционов». Там суть в том, что ты можешь пользоваться всем, как хочешь: и актерами, и телом, и голосом, и декорациями и прочим в определенном процентном содержании коллажа с помощью монтажа, и воздействовать этим на зрителя. Очень интересно, как с помощью этого приема складывается образ.

В своих работах в театре я делаю акцент на образах, и, возможно, мои спектакли сканируются на уровне эмоций, то есть в них необязательно следить за сюжетом. Я не хочу все разжевывать зрителю. Мне скорее интересно, как они понимают увиденное, потому что у каждого свое восприятие. В силу того, что я много времени в своей жизни посвятила танцам, мне интересно заниматься физическим театром тоже. На мой взгляд, он более глубокий и философский, он очень близок к перформансу.

— Расскажи, чем вдохновлялась в работе над постановкой «Пока мы здесь»? Получилось ли воплотить задуманное?

— Задуманное получилось. Я хотела сделать постановку, которая будет эмоционально воздействовать на зрителя. Спектакль сложный, совмещает несколько жанров искусства. У актеров большая работа с декорациями: их надо переставлять, двигать, делать на них какие-то узоры. При этом актеры в постановке еще поют и танцуют.

Очень многое в спектакле построено на воспоминаниях из детства или юности. Актеры театра «Кот» большие молодцы, они мне также помогали какими-то идеями, движениями, вспоминали что-то из своей жизни. Ребята сильно вкладывались и поддерживали. С любовью вспоминаю наши репетиции, на которых мы очень много смеялись. Часть подготовки спектакля попала в пандемию, мы репетировали дома, пили чай, снова репетировали и опять пили чай. Было здорово.

Одним из самых сложных для меня оказался подбор актеров. Изначально у меня было семь ребят, но четверо в итоге отказались. После этой ситуации у меня остался страх: как делать следующую постановку? Могу ли я доверять людям? Без этих сомнений было бы проще.

— Как относишься к критике?

— Часто переживаю о том, кто что сказал, кто что подумал в жизни, не только в работе. Это мое личное, и я над этим работаю.

Очень боялась насчет спектакля. Я стараюсь обращать внимание на плюсы, но все равно есть моменты переживания. К примеру, некоторые люди знали о том, что я ставлю спектакль, что я этим горю, но они вообще ничего не сказали. Игнорирование – хуже плохих отзывов.

Критика тоже бывает разной. Все очень зависит от того, как она была сформулирована. Некоторые люди говорят, что сделали бы по-другому и прочее. Мой ответ им – делайте. Это мой спектакль, и я увидела это так.

Огромный плюс в том, что я смогла людей эмоционально затронуть. Пока что не было такого, что спектакль полностью забраковали. Большинство меня поддерживают, пишут добрые слова. Это очень приятно.

— Расскажи о планах на следующий театральный сезон.

— Вопрос сложный, потому что мне тяжело на что-то решиться. Даже прошлый спектакль я вынашивала несколько лет. Было много сомнений, вдруг не зайдет.
«Кот» — это частный театр, поэтому новые постановки зависят от многих факторов, в том числе и бюджета. Мне бы хотелось познакомить зрителей с итальянским драматургом Акилле Кампаниле. Он очень жизнерадостный, смешной и абсурдный. Дает посмеяться над чем-то грустным, и от этого становиться легче. Но проблема в том, что в пьесе, которую я бы хотела поставить, очень много персонажей. Нужно будет придумать, как собрать 17 актеров на одной сцене. Еще хотелось бы сделать танцевальную постановку, что-то перформативно-пластическое. Но не знаю, согласую ли с театром этот эксперимент.

Как у актрисы в этом сезоне у меня не было премьер, поэтому хочется чего-нибудь новенького. Возможно, буду подавать заявки на участие в режиссерских и актерских лабораториях.

Фото: Ксения Максимова, Евгений Скугорев, Михаил Сергеевич, Benny Farro